Либералы в коротких штанишках

Совершеннолетие — это рубеж, когда индивид наконец может в полной мере отвечать за свои действия и решать, как ему дальше жить. В разных странах и культурах эта веха наступает в разное время, например, в Японии — в 21 год. Впрочем, кроме совершеннолетия индивидуума есть, похоже, еще и совершеннолетие… политической дискуссии.
Акцию в память о своем соратнике Борисе Немцове российские любители протеста назвали «минутой НЕмолчания». Они предлагают вместо дискуссии о политическом настоящем и будущем страны, вместо конструктивного диалога, даже не «борьбу с режимом», а некоторое символическое действие, символизирующее борьбу. Такое вот странное: сознательно перевернуть символы — в память об умерших и похороненных принято молчать, вспоминая их дела. А гудком у автомобилистов принято приветствовать свадьбы. Вот и поди разбери, то ли похороны, то ли праздник.
История с «мемориалом» из цветов на Большом Москворецком мосту, установка там поклонного креста и весь гвалт, который доносится из стана почитателей Немцова (а установка креста просто расколола нестройные ряды протестников) заставляет вспомнить этапы взросления подростка. Избавления от юношеского максимализма.
Поклонник убитого политика Иван Дудко установил на месте смерти Бориса Немцова памятный крест. В общем-то логичный ход, после того, как его коллега Кац организовал на печально известном мосту стог из цветов. Однако в результате в стане протестников разгорелся настоящий скандал. Все тот же Максим Кац, который наладил поставку цветов к месту гибели Немцова, начал требовать крест — снять. А в результате — сторонники Немцова в интернете начали обмен мнениями: кому крест мешает, а кому — нет.
«Убивать можно, а крест нельзя? Крест — провокация, а цветы — не провокация» — один из вопросов, которые задают коллеги Кацу. И кстати, вся эта вакханалия мнений сопровождается хештегами #??рыцаринемцовамоста ?#?орденрыцарейнемцовамоста. И это важный нюанс: любители протеста, которых во времена покойного Немцова называли комсомольцами, просто застряли в юности, потому их поведение и напоминает так кризис пубертата. И риторика соответствует — до сих пор играют в рыцарей.
В целом культура политической дискуссии в России сегодня как раз переживает период взросления. Стимулом к этому стали события на Украине. Этот «кровавый бунт в детском саду» в стране, застрявшей в 90-х и стремительное взросление населения Крыма заставили буквально всех — и правых и левых — начать переосмысление жизни, терминов, риторики.
С одной стороны, начались деления внутри уже сформировавшихся устойчивых групп. Так националисты подхватили флаг русской весны и категорически размежевались с теми бывшими коллегами, кто видит в Новороссии сепаратистов. Аналогичные процессы — исключение за «неправильную» позицию — можно наблюдать и в стане левых и в рядах либералов.
С другой, здоровые политические силы, из числа повзрослевших, ищут повод для дискуссии по действительно важным вопросам. Ищут точки соприкосновения, избегая радикализации. В конце концов депутатам Государственной думы России давно уже не пристало устраивать рукопашных схваток, как делают это в Верховной раде Украины.
А что делают в это время либералы в коротких штанишках? «Немцов стог» становится настолько значимым символом этой «квазирелигии», что любое посягательство на него немедленно вызывает шквал критики. Чичваркин из Великобритании углядел, что кто-то убрал могилу Бориса Немцова от старых цветов, и разразился гневным твитом. Потом, правда, исправился, когда более адекватные товарищи по протесту объяснили ему, что лишь прибрались на месте захоронения — ведь на сорок дней будут новые цветы и венки.

Тот факт, что московские коммуналки руководствуются примерно теми же соображениями и на мосту, впрочем так и остался за границей внимания.
Мемориальный стог из цветов на Большом Москворецком мосту стал для них алтарем. Совсем как в советское время местом поклонения коммунистов был мавзолей и памятники Ленину. Может быть, именно поэтому почитатели Немцова демонстрируют такое неприятие к религиозным символам, например, к поклонному кресту? Ведь символ — извне этой «квазирелигии». Что ж, они конечно могут и дальше следовать по стопам одного из самых успешных оболванивателей человеческих масс — Рона Хаббарда, которому принадлежит высказывание: «Хочешь разбогатеть — придумай свою религию». Ранее господин Кац уже успел отрекламировать «правильный» цветочный магазин, где следует закупать цветы для мемориала Немцову.
В подобных условиях у государства и тех представителей политических элит, что уже выросли из комсомольских штанишек, появляется задача — продемонстрировать политическим недорослям пример поиска цивилизованного компромисса по вопросу о памяти их погибшего товарища.
Согласитесь, чтить память убитого политика, как и любого другого человека, лучше всего у его могилы, а не на мосту. Впрочем, не стоит забывать еще и о том, как всего лучше чтить память — делать то, во что умерший верил. Ужель Кац и другие сторонники Немцова именно так — авторитарные решения по вопросу, установить на мосту алтарь из цветов или же поклонный памятный крест, скандалы и прочий «детский сад ясельная группа» — видят дело жизни покойного политика? А ведь Немцов был некогда известен как сторонник демократии.
В другой стороны и цветочный мемориал, и инициатива переименования большого Москворецкого моста в Немцов мост и установка памятного креста больше всего напоминает карго культ. Выражение своей скорби по Немцову протестники сделали лишь поводом к перформансу. Противостояние уборке гниющих цветов и скандалы в рядах по поводу и без, но в связи с местом гибели Бориса Немцова все больше напоминает акции «художника» Павленского. Осталось только Максиму Кацу выйти на «Немцов мост» и демонстративно прибить к нему что-нибудь «назло строгому папочке».